24.03.2006 | Виталий Портников

ОДИН ДЕНЬ В РОССИИ

После сделанного на совместном заседании правительств Северной и Южной Осетии заявления помощника российского премьер-министра Геннадия Букаева о принципиальном решении относительно приема Южной Осетии в состав Российской Федерации в информационном мире поднялась настоящая буря. Но отнюдь не по поводу уровня полномочий чиновника, делающего подобные заявления – в серьезности слов Букаева практически никто не усомнился. Наблюдатели в основном обсуждали всего лишь один вопрос: каким образом Россия примет в свой состав Южную Осетию? И пришли к выводу: используя прецедент Косова.

Но, во-первых, Косово еще не стало независимым государством. Во-вторых, если даже предположить, что это действительно может произойти, необходимо проследить путь появления подобного прецедента. Ведь о независимости Косова говорят как о возможном результате международных переговоров. Переговоров, в которых участвуют представители Сербии. Без согласия Белграда статус Косова все равно не может быть изменен. Надежды международного сообщества связаны с тем, что сербы и албанцы смогут прийти к взаимоприемлемому компромиссу, что Сербия, в конце концов, смирится с тем, что фактически Косово находится вне ее государственных границ, что независимость края может быть «обменена» на ускоренное присоединение страны к НАТО и ЕС. При этом речь идет именно о независимости Косова, а не о его присоединении к Албании. Более того, как раз невозможность такого присоединения может быть увязана с независимым статусом края. Но все это – лишь надежды. Вполне возможно, что нынешний неопределенный статус Косова будет сохранен. В конце концов, Турецкая Республика Северного Кипра, зависящая даже и не от международного сообщества, как Косово, а всего лишь от одной-единственной страны (и в этом смысле сравнимая с Южной Осетией), существует вот уже три с лишним десятилетия. И даже к власти в ней уже пришли силы, ратующие за объединение с греческой частью острова. А, тем не менее, никакого объединения не происходит. Никакого признания ТРСК не происходит. И, хотя в республике ходит турецкая лира, работают банки, турецкая мобильная связь и почта приходит через соседнюю страну – словом, все атрибуты Турции налицо, – никто никого не присоединяет…

Уже вечером вопрос с «присоединением» Южной Осетии был официально прояснен российским МИДом. Его официальный представитель Михаил Камынин заявил, что вопрос о статусе Южной Осетии должен быть решен лишь путем переговоров в рамках Смешанной контрольной комиссии, состоящей из представителей России, Грузии, Северной и Южной Осетий. Проще говоря – что вопрос о статусе бывшей грузинской автономии не может быть решен без учета мнения Тбилиси.

Иначе, собственно, и быть не может – странно было бы ожидать другой реакции от внешнеполитического ведомства. Но, тем не менее, в течении целого дня о возможном «принятии» Южной Осетии в состав Российской Федерации говорили как о деле решенном. И никто не задался вопросом: а имел ли помощник главы российского правительства право делать столь далеко идущие заявления и, по сути, подставлять собственную страну? Ведь неосторожные слова Букаева вызвали реакцию и в Тбилиси и в Вашингтоне – заставив Москву оправдываться относительно намерений, которых у нее явно не было.

Ссылки по теме:

Алания – единая и неделимая?

Версия для печати