01.12.2006

«Рука Москвы» и обморок Берлускони

На этой неделе глава РАО "ЕЭС России" Анатолий Чубайс выступил с заявлением, в котором связал в единую цепочку убийство Анны Политковской, смерть Александра Литвиненко и предполагаемое отравление Егора Гайдара, причину резкого ухудшения здоровья которого в данный момент устанавливают токсикологи. О возможности связи между этими событиями и их вероятных последствиях для российской политики с «Политком.Ру» беседует глава политологического департамента Центра политических технологий Алексей Зудин:

- Есть ли вообще связь между этими печальными событиями?

- Вообще-то, там, где есть связь во времени, совершенно не обязательно есть и причинно-следственная связь. Это азбука, с которой знакомятся все, кто начинает заниматься политическим анализом. Для того чтобы перевести восприятие ситуации из зловещего в абсурдное, предлагаю обратить внимание на то, что было не три, а четыре случая, которые можно подверстать вместе – в тот же самый промежуток времени случился еще и обморок бывшего итальянского премьера. Но, однако, мало кто всерьез посчитает, что обморок премьера Италии как-то связан с нашими тремя случаями, которые также могут быть и не связаны между собой. Таковая связь является допущением, причем не особо убедительным.

Почему? Эти три случая связаны не только во времени, но и с нашей страной. Все они связаны с фигурами, которые в разной степени и в разной форме относятся к критикам власти. Следующее связующее звено – образ российской власти, как внутри страны, так и за рубежом. Когда я говорю про образ власти внутри страны, я имею в виду тот негативный ее образ, который сложился в некоторых общественных группах. И, как всегда бывает в таких случаях, любые негативные события, за которыми неизвестно кто или что стоит, с готовностью приписываются российской власти.

Понятно, что причин, по которым это происходит, две. О первой, второстепенной причине, я уже упомянул – это предрасположенность оппозиционных сил демонизировать власть. А причина первого порядка - история российской власти и ее репутация, сложившаяся из дореволюционного и советского прошлого, и высокая степень преемственности между нынешней системой власти и советской.

Поэтому для того, чтобы связывать эти события воедино и обвинять в причастности к ним власть, у общественности оснований достаточно. Другое дело – насколько обоснованы будут эти обвинения.

Но, напомню, что российская власть давно (и никогда в постсоветский период) не существовала как единое целое. Разговоры про кланы стали общим местом. И поэтому, наверное, даже если все следы будут указывать на центр, необходимо поставить вопрос: кто именно внутри властных структур был заинтересован в этих отравлениях и смертях?

- Кто?

- Тут очень важен и конкретный внутренний контекст и контекст международный. Начнем с международного. Главная характеристика этого контекста на сегодняшний день: ухудшение отношений с Россией. Другая сторона: растущее экономическое и политическое влияние России.

Оба этих процесса сводятся к одному – к растущей силе России на международной арене. При этом международные партнеры России продолжают действовать, исходя из реальности 90-х, когда страна занимала периферийное положение. Но в эту реальность Россия все больше не вписывается. Таким образом, мы можем говорить без преувеличения об активном спросе за рубежом на любую негативную информацию о действиях российской власти, неважно, реальных или мнимых.

Внутренний контекст состоит в том, что мы с каждым днем все больше приближаемся к началу электорального цикла. Для нас это в любом случае трудное событие – цикл сдвоенный, парламентские выборы лишь на несколько месяцев опережают президентские. Это создает в элитах ситуацию повышенной нервозности, чувство неопределенности, множество ожиданий и страхов. Часть игроков, те из них, кто опасаются, что проиграют, могут предпринимать различного рода действия, направленные на то, чтобы сорвать управляемую ротацию власти, либо превратив ее в неуправляемую, либо путем попытки создания такой обстановки в стране, которая бы сделала третий срок президента Путина безальтернативным.

Эти силы могут находиться как около или внутри нынешней власти, так и среди оппозиции.

Если в отношении того, кому это выгодно, мы можем дать лишь приблизительный ответ, то мы способны точно ответить на вопрос, кому это не выгодно - президенту Путину. Ни с какой стороны.

- Почему именно Анатолий Чубайс, нечасто дающий комментарии к текущим событиям, публично сделал такое громкое заявление?

- Во-первых, Чубайс – близкий друг Гайдара. Но, во-вторых, он еще и политик, а не просто госчиновник, то есть человек, политически мыслящий. Наконец, в-третьих, поскольку есть опасность вероятности того сценария, о котором он сказал достаточно развернуто, Чубайс посчитал необходимым дать сигнал общественному мнению.

Его формулировка применима как к кремлевским или околокремлевским силам, которые не хотят никаких перемен, так и к непримиримой оппозиции.

- О какой непримиримой оппозиции вы говорите?

- Тот факт, что Березовский продал «Коммерсант», был истолкован многими как капитуляция. Возможно, эта оценка была преждевременной. Березовский – человек, который будет играть на обострение. Другое дело, будет ли он играть вообще и использовать такие средства. Но надо понимать, что нанесение политического ущерба – уже немалая часть цели. А ущерб уже нанесен. В Лондоне переполох. И со всех сторон звучат обвинения в адрес Путина хотя бы за то, что он создал систему, при которой все это возможно. Хотя такие упреки несправедливы: Листьева и Холодова убили совсем при другом режиме.

Отмечу, что мы можем говорить о Березовском как о конкретной фигуре, так и о собирательном образе.

- Ожидаете ли продолжение этой игры (или других политических игр такого рода) в ближайшей перспективе?

- Мы должны отдавать себе отчет в том, что страна вступает в фазу перелома. Российский президент, который оказался в центре созданной им же системы, испытывает сейчас на себе беспрецедентное давление. И можно предположить, что агрессивная политическая среда, по крайней мере, сохранится до начала электорального цикла, а может быть, и усилится.

Путь к управляемой ротации и трансформации режима обещает быть трудным.

И нужно быть готовыми к тому, что снова оживятся разговоры о спасительном третьем сроке – на самом деле совершено тупиковом для страны варианте развития. Здесь будут новые опасности и ловушки, которые нам предстоит преодолеть на пути к 2007 году.

Но разговоры людей о третьем сроке нужно воспринимать как желание стабильности и боязни перемен. Это не общественный запрос на превращение Путина в Туркменбаши.

- Не кажется ли вам, что отравления и политические убийства как способ политической борьбы участились потому, что другие способы стали менее доступны?

- Не думаю. Скорее, это показатель чрезвычайной ожесточенности борьбы и больших ставок. Что касается исчезновения других ее форм, то, действительно, динамика политической жизни резко упала после 2004 года. Однако непосредственно перед всплеском этих случаев мы были свидетелями возобновления этой динамики. Я думаю, что в дальнейшем будут проявляться и другие, цивилизованные, формы политической жизни. Причем по мере приближения к сроку выборов динамика будет лишь возрастать. То есть место для нормальной политической жизни остается, хоть его и стало меньше.

Подготовила Любовь Шарий

Версия для печати