21.01.2013 | Иван Преображенский

Бюрократизация советов

Координационный совет оппозиции провел очередное заседание, порадовавшее кремлевских пропагандистов и разочаровавшее даже тех, кто старается о КСО негативно не высказываться. На глазах превращаясь в настоящий бюрократический орган, собрание тех, кто претендует на «духовное лидерство» в российском оппозиционном движении, докатилось до того, что обсуждало вопрос «членских взносов» и посещаемость своих заседаний. Для довершения сходства с комсомольским или партсобранием времен «развитого социализма» не хватало разве что последнего штришка – обсудить личную жизнь кого-нибудь из коллег, например, блогера Рустэма Адагамова. К этому оппозиционеров активно подталкивала власть, но у них хватило такта так низко не опускаться.

После заседания КСО разразились радостными криками прокремлевские блогеры и информационные сайты - телевидение и печатная пресса, подконтрольная власти, старается вообще этот странный орган не замечать. Их можно понять, потому что оппозиционеры сделали практически все от них зависящее, чтобы сами себя дискредитировать.

Конечно, самокритика – это замечательно. Она продемонстрировала бы политическую зрелость российского оппозиционного движения. Но ее-то как раз и не было. Скорее вместо КСО получилась перебранка рассерженных соседей по коммунальной квартире. Для начала очень долго не удавалось собрать кворум – участники совета опаздывали. Затем, как радостно констатируют недоброжелатели КСО, собравшиеся долго выясняли, кто вообще ходит на заседания, а кто их пропускает. Не менее актуальной оказалась и тема выплаты членских сборов. Вместо того, чтобы извиняться и вносить сразу же деньги, а также пытаться заплатить за тех, кто сейчас не может себе этого позволить, вроде Сергея Удальцова, жаловавшегося на многочисленные судебные процессы, оппозиционеры-неплательщики, вроде Ильи Яшина и Ксении Собчак, выгораживали сами себя. А некоторые еще и нон-стоп дискредитировали заседание в соцсетях, не слишком доброжелательно комментируя происходящее в режиме реального времени.

Конечно, вовсе не только этим ограничился круг вопросов, которые успели обсудить собравшиеся. Речь шла и о признании некоторых известных деятелей, в основном из националистического лагеря, политзаключенными, и о подготовки к проведению новых массовых протестных акций политического характера. Но все это было так бледно, невзрачно и условно по сравнению с вполне реальной дискуссией о пяти тысячах рублей в месяц, которые надо вносить на «орграсходы», а также попытками наиболее организованной части КСО создать некое «политбюро», которому основной совет перепоручит принятие всех организационных и не терпящих отлагательств вопросов…

Все это, впрочем, вполне логично, если учитывать, какие реальные цели преследовали многие организаторы КСО, да и в целом ретроспективно посмотреть на «активность» тех, кто претендует на статус лидеров нынешней российской оппозиции. Достаточно вспомнить, как многие нынешние участники Координационного совета активно противодействовали попыткам «свежих» лидеров протеста пробиться в публичное пространство на волне массового возмущения в Москве зимой-весной прошлого года. Или, скажем, посмотреть на то, как выборы в КСО использовались отдельными деятелями вроде Гарри Каспарова для классической «мобилизации» протестного электората и составления некоей базы активистов, которая облегчает эту мобилизацию на долгую антипутинскую кампанию, вроде «Украины без Кучмы».

Все это сразу позволяет понять, что иного, чем обюрокрачивание, от КСО и ждать было трудно. Слишком много амбиций, слишком разные цели, и слишком разная готовность к «борьбе» против режима любой ценой, для того, чтобы собравшиеся могли договориться. Скорее всего, для КСО осознание этой неработоспособности – это начало конца. Так уже было, например, с «Другой Россией» или «Объединенным гражданским форумом», который захватывал кто-то один из игроков оппозиционного движения, чтобы построить на его базе свою новую протопартию. И уже к весне, с большой долей вероятности что-то подобное может случиться и с Координационным советом оппозиции.

Однако кто бы ни захватил совет, влияние его на реальную политику будет минимально. Ведь такие круглые столы не создавались искусственно, а появлялись как ответ на запрос общества в тех странах, где авторитарные режимы теряли власть, а оппозиция и общество не хотели «кровавого» захвата власти. В России же пока выполнено лишь второе условие – революции не хочет почти никто. А вот готовность нынешнего правящего класса к переговорам, а тем более к передаче власти не наблюдается даже на горизонте. Что и предопределяет будущее КСО, который предпочитает формированию альтернативной повестки дня обсуждение вопроса о членских взносах.

Версия для печати