05.07.2010 | Татьяна Становая

Шпионский скандал в США

27 июня, через два дня после того как США покинул президент России Дмитрий Медведев, находившийся там с первым своим официальным визитом в эту страну, Минюст США обнародовал информацию об аресте 10 человек, подозреваемых в шпионаже в пользу России. Еще один обвиняемый, Кристофер Метсос, был задержан на Кипре, но тут же выпущен под залог до решения суда. Вскоре стало известно, что он скрылся. Все это стало едва ли не самым громким скандалом между двумя странами, притом, что задержания произошли на фоне достаточно успешно реализуемой «перезагрузки» двусторонних отношений. Теперь главный вопрос состоит в том, в какой мере шпионский скандал способен повредить новому качеству взаимодействия между Москвой и Вашингтоном.

В документах, переданных в суд уже на следующий день, имена большинства обвиняемых заключены в кавычки, поскольку, по мнению ФБР, все они использовали фальшивые паспорта, пытаясь «по заданию СВР легализоваться в Соединенных Штатах». Анна Чапмен, Вики Пелаэз и Хуан Лазаро были арестованы в Нью-Йорке. Ричард и Синтия Мерфи - в городке Монтклер в штате Нью-Джерси. Майкл Зоттоли, Патрисия Милз и Михаил Семенко - в пригороде Вашингтона Арлингтоне. В своей квартире в Кембридже под Бостоном были арестованы Дональд Ховард Хисфилд и Трейси Ли Энн Фоли. Майкл Зоттоли сообщил, что его настоящее имя - Михаил Куцик, а Патриция Миллз заявила, что ее подлинное имя - Наталия Переверзева. О сотрудничестве с СВР сообщил и Хуан Лазаро.

История с самого начала выглядела крайне необычно, что провоцировало самые разные версии происходящего. При этом западные СМИ не ставили под сомнение саму информацию американских спецслужб. «Нет, это не сюжет романа Джона Ле Карре, это реалии. Инфильтрация российских шпионов в США - отнюдь не паранойя холодной войны», - полагает телеканал CBS. Однако трактовки этого события носят различный характер.

Так, одной из главных версий столь большого шума вокруг этого дела стало стремление спецслужб защитить свои корпоративные интересы на фоне нескольких провалов последнего времени. В конце мая президент США Барак Обама отправил в отставку директора национальной разведки Денниса Блэра. Как говорили источники в Белом доме телеканалу ABC со ссылкой на информированные источники, отставка Блэра объясняется целым рядом серьезных провалов в сфере внутренней безопасности страны. «В свете ряда проколов разведки, в том числе расстрела (военным врачом 13-ти своих сослуживцев) на военной базе Форт-Худ (в ноябре 2009 года); попытки теракта (на борту самолета) в рождественский день (2009 года), предпринятой (нигерийцем) Умаром Фаруком Абдулмуталлабом, а также вопросов, связанных с подозреваемым в попытке (апрельского) теракта на Таймс-сквер (американцем пакистанского происхождения) Фейсалом Шахзадом, было неясно, располагал ли Блэр... полным доверием президента, отмечают источники», - указывал ABC.

Отсюда возникает и версия о том, что столь шумное, вызвавшее масштабную сенсацию раскрытие «шпионской сети» - это попытка спецслужб доказать свою состоятельность, продемонстрировать эффективность и, в итоге, оправдать те финансовые расходы, которые распределяются в их пользу. В этом случае тот факт, что о задержаниях объявлено сразу после отъезда Медведева, может быть связан с одновременным желанием доказать актуальность поддержки спецслужб, которые якобы «раскрывают» «истинный» характер политики России, действующей публично в логике «перезагрузки». Именно в таком ракурсе скандал был воспринят американскими СМИ.

В пользу этой версии говорит слабость доказательной базы обвинения (несмотря на то, что установлены факты передачи денег и шифрованных посланий, нет понимания, какие именно секретные сведения подозреваемые могли передать): наблюдатели указывают, что в данном случае важнее было произвести эффект в публичном пространстве, оказать влияние на общество, нежели дождаться, когда участники «сети» действительно предпримут какие-либо шаги, реально угрожающие безопасности США. Так, показательно, что обвиняемым так и не было предъявлено обвинение непосредственно в шпионаже. Официальный представитель Минюста Дин Бойд заявил «Коммерсанту», что «суд не стал предъявлять обвинений в шпионаже потому, что под этим термином подразумевается попытка передачи секретных материалов третьему лицу или государству, а у нас не было оснований считать, что кто-либо из подозреваемых получал или передавал секретные сведения». В итоге, им предъявлены обвинения по двум статьям: отмывание денег (десятки тысяч долларов были ввезены ими из-за границы или получены внутри страны) и нарушение закона о регистрации иностранных агентов.

Действительно, главный вопрос остается так и не раскрытым: что именно передали или даже могли передать России арестованные лица. Американские СМИ со ссылкой на источники в ФБР писали, что арестованные должны были наладить контакт с политиками и учеными, знающими о ядерном оружии США, переговорах по СНВ, иранской ядерной программе, и передавать информацию в «московский центр», штаб-квартиру СВР. Однако доказательств того, что они не просто передавали подобного рода информацию, но и хотя бы имели к ней доступ – нет.

Вторая версия имеет политическую подоплеку и состоит в том, что скандал вокруг «русских шпионов» является попыткой «подорвать» «перезагрузку» отношений России и США. Считается, что спецслужбы всегда были идеологически ближе к республиканцам. Кроме того, заметное потепление между Москвой и Вашингтоном вызывает раздражение у части американского истеблишмента, «ястребов», желающих сократить социальную базу поддержки «мягкой» внешнеполитической линии администрации Барака Обамы. Эта версия также получила достаточно широкое распространение в СМИ, а интерпретации в рамках нее были явно дискредитирующими в отношении Барака Обамы.Эта версия сама по себе «работает» против нормализации российско-американских отношений, сторонником которой выступает Барак Обама. Белый дом поспешил максимально сгладить эти негативные эффекты шпионской кампании. Пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс заявил, что президент Обама знал о проводимом расследовании и готовящейся операции ФБР. В то же время Гиббс особенно подчеркнул, что решение о моменте задержания 11 подозреваемых принимал не Барак Обама, а правоохранительные органы США — ФБР и Минюст. Роберт Гиббс также высказал надежду, что шпионский скандал «сильно не повлияет» на перезагрузку отношений с Россией. Правда, позднее официальный представитель Госдепа опроверг мнение, что Госдеп не знал о времени проведения операции: Филипп Кроули, в частности, подчеркнул, что Госдеп оказывал содействие ФБР, а Хиллари Клинтон лично была посвящена в детали.

Белый дом дистанцировался от политической подоплеки шпионского скандала и, тем самым, косвенно опроверг еще одну, более маргинальную версию о том, что начался пересмотр внешнеполитической линии администрации США. Не в пользу этой версии также и итоги завершившегося визита президента России Дмитрия Медведева: несмотря на набор сохраняющихся противоречий, стороны подтвердили готовность придерживаться принципов «перезагрузки». От скандала дистанцировался и госдеп, официальный представитель которого также подтвердил, что решение о времени ареста принималось Минюстом самостоятельно. Вскоре и Минюст объяснил, что время арестов было выбрано исходя из оперативной обстановки: поступили сведения, что один из подозреваемых может скрыться. Показательно также, что Госдеп заверил в ненамерении высылать кого-либо из российских дипломатов. И это несмотря на то, что в обвинительных материалах ФБР говорилось о нескольких «российских государственных служащих», «которых часто видели входящими в здание российской миссии ООН на Манхэттене». По визовым данным, полученным ФБР из госдепартамента, было определено, что один из них являлся «вторым секретарем миссии», а другой – «третьим секретарем миссии».

Для России скандал стал большой неприятностью. Премьер-министр Владимир Путин на встрече с бывшим президентом США Билом Клинтоном заявил: «Я рассчитываю, что позитив, который был наработан в последнее время, не исчезнет и что люди, которые дорожат российско-американскими отношениями, это понимают». Первая реакция российского МИДа изначально было более жесткой: вскоре, видимо, было принято решение смягчить позицию. Так, после арестов МИД назвал заявления Минюста США сделанными в духе «шпионских страстей» времен холодной войны. А министр Сергей Лавров выразил обеспокоенность тем, что время для операции выбрано с особым изяществом. Спустя несколько часов реакция смягчилась: МИД заявил, что Россия готова оказать всю необходимую дипломатическую помощь своим гражданам, хотя и не смог подтвердить, являются ли все арестованные россиянами (действительно, по крайней мере, одна из подозреваемых, леворадикальная журналистка Вики Пелаэз, является перуанкой, и ее биография прослеживается достаточно четко). Косвенно это заявление главы российского МИДа в целом можно рассматривать как признание того, что подозреваемые действительно были российскими агентами. Это беспрецедентная ситуация, которая сама по себе переводит скандал в другую категорию – из противостояния между «врагами» в конфуз между партнерами. Причем инициатива в данном случае оказалась у России, хотя именно она всегда считалась источником похолоданий в двусторонних отношениях.

В любом случае реакция российских официальных и неофициальных лиц говорит скорее о стремлении не использовать скандал в негативном ключе с точки зрения двусторонних отношений. «Степень доверительности отношений, которые установились между Обамой и Медведевым, такова, что, если бы президент США во время визита российского коллеги знал о готовящейся операции, он бы его проинформировал, - заверил высокопоставленный источник «Коммерсанту» в дипломатических кругах РФ. - А если он не сделал этого - значит, узнал об операции в последний момент». Позднее стало ясно, что об операции было хорошо известно. Однако в контексте понимания российской стороны, это заявление говорит о том, что в Кремле не хотели бы видеть в происходящем прямой умысел Белого дома и есть желание максимально быстро выйти из неприятной ситуации без нового витка обострения. Источник также рассказал «Коммерсанту», что «всем красноречивым спикерам была дана негласная установка - не комментировать инцидент». Ни один из политиков, традиционно выступавших с резкими антизападными заявлениями, не высказался по данной теме. Медведев направил Обаме поздравление с Днем независимости США, в котором, в частности, отмечается, что «российско-американские связи развиваются сейчас уверенно и динамично», а «конструктивные, добрососедские отношения России и США отвечают подлинным интересам народов наших стран, безопасности и стабильности во всем мире. Уже само это предопределяет бесперспективность и несостоятельность попыток принизить значение достигнутого нами, помешать нашей последовательной работе в партнерском духе».

Несмотря на то, что возможно, разоблачения не были направлены напрямую против «перезагрузки» в российско-американских отношениях, надо признать, что некоторый негативный потенциал он закладывает.Во-первых, это в любом случае скажется на атмосфере двусторонних отношений, а сам скандал «работает» на сохранение высокой степени недоверия – одной из ключевых «исторических» проблем между Москвой и Вашингтоном.

Во-вторых, скандал может быть использован идеологическими и политическими противниками потепления между Россией и США против внешнеполитической линии Дмитрия Медведева. Успехи в плоскости российско-американских отношений – это персональный политический ресурс Медведева, и его наращивание, равно как и развитие, обогащение собственной актуальной повестки дня в двусторонних контактах между Россией и США (инновации, СНВ, ВТО) – что может быть для него особенно важным в условиях приближающейся президентской избирательной кампании. Положение Медведева становится более сложным в условиях роста напряженности, когда запрос на более жесткую риторику выше, а объем разногласий больше и острее.

Шпионский скандал в итоге может несколько охладить общую атмосферу, создав некоторые риски по срокам ратификации договора об СНВ, а также затруднить построение диалога по таким ключевым для России темам как ПРО и вступление в ВТО. Однако в целом при обоюдном стремлении к преодолению разногласий эти риски вряд ли будут ощутимы.

Однако в любом случае шпионский скандал подтверждает одну из фундаментальных проблем, лежащих в основе двусторонних отношений – это наличие двух противоположных подходов, в рамках которых партнер воспринимается одновременно и как источник потенциальной угрозы, и как союзник. Причем это касается едва ли не в равной степени и России, и США. Показательна в этом смысле «перепалка» между Россией и США накануне визита Медведева. Глава Пентагона Роберт Гейтс указал на «шизофреничность» подхода России к иранскому вопросу. Источник в МИДе назвал эти слова «недипломатичными и грубыми», хамством и возвращением к бушевской риторике.

В обеих странах достаточно сильны позиции сторонников более жесткого подхода. В России они идеологически, генетически ближе к Владимиру Путину, для которого «перезагрузка» - в значительной степени результат усилий преемника, но не его собственных. При этом сам Путин стремится действовать в качестве арбитра, не солидаризируясь с антизападной частью своего окружения. Влияние же непосредственных «ястребов»» на определение приоритетов внешней политики в реальности заметно слабее, чем это принято считать (это видно по тому, как разрешился внутриэлитный спор о публичной позиции по отказу от поставок С-300 в Иран – сторонники более консервативной линии настаивали на непризнании формального запрета поставок соответствующей резолюцией СБ ООН). В США также влияние внутриполитических факторов на колебания во внешнеполитической линии в отношении России весьма сильно. На это накладывается и наследие «холодной войны». Однако в пользу «перезагрузки» говорит тот факт, что со стороны руководства обеих стран присутствует политическая воля к нормализации и, скорее сего, это позволит минимизировать негативные эффекты шпионского скандала.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати